Автор: Если хочется помочь ребёнку из детдома, есть способ проще, чем усыновление, и лучше, чем отправка игрушек.
Лера Бабицкая
Наставник — это волонтёр, который раз в неделю приезжает в детский дом к своему подопечному и проводит с ним время: гуляет, общается, водит в кафе и кино.
Одна из организаций, которая подготавливает людей к такой работе, — «Старшие Братья Старшие Сёстры». Благодаря ей было создано более 400 пар наставников и их подопечных.
Мы поговорили с волонтёрами и узнали, как они решились на этот опыт, какие сложности возникли в процессе и что изменилось в их жизни с появлением «приёмных братьев и сестёр».
Имена наставников и их подопечных изменены в целях сохранения конфиденциальности
«Моя миссия — расширить круг обзора ребёнка»
Дарья Продюсер. Наставник 16-летней девочки. Полгода в программе «Старшие Братья Старшие Сёстры».
— Как ты решила стать наставником?
— В моём случае желание заняться волонтёрством пришло не от того, что мне чего‑то не хватает. У меня полноценная, интересная жизнь, здоровые отношения с окружающими. Думаю, если бы не всё это, я бы не решилась. Только будучи сильным и наполненным, ты можешь дать что‑то ребёнку.
После того как я отправила заявку, со мной сразу же связались и пригласили на собеседование. А затем я прошла двухдневный тренинг для наставников.
Каждый день мы занимались с кураторами по 8 часов. Они рассказывали о том, как нужно общаться с ребёнком, с какими проблемами мы можем столкнуться и как их решить.
Затем на основе моего психологического портрета и интересов куратор подобрал подходящую мне пару. Здесь действует определённое правило: тебе не показывают фотографии ребёнка и не дают слушать его голос до очной встречи.
Первое знакомство происходит через куратора. Он звонит и рассказывает про твоего потенциального подопечного: какие у него интересы, какой характер, какая история.
В тот момент, когда со мной связались, я впервые почувствовала ответственность.
Если я увижусь с ребёнком, то уже не смогу выйти из программы — это главное правило.
Поэтому нужно было как можно больше расспросить о паре, которую тебе подобрали.
— Расскажи про свою подопечную.
— В 3 года Мира оказалась в детдоме. Её удочерила новая семья, с которой она переехала в другой город. Она 10 лет жила с приёмными родителями, однако потом снова вернулась в детдом.
Сейчас Мире 16 лет. Она учится в 9 классе, занимается в театральной студии, рисует, играет на гитаре и скрипке. Она очень талантливая, творческая девочка.
Мира выглядит как обычный тинейджер. Любит делать макияж и красить волосы в яркие цвета: розовый, зелёный, синий. Описывает себя как «дэдинсайд». В мои школьные годы это называлось «эмо»!
— Как складывалось ваше общение?
— Детям в детдоме очень не хватает любви, ласки и заботы. Когда ты становишься их наставником, они думают, что могут получать всё это бесперебойно от тебя. Так, ребёнок может начать названивать по 10–20 раз в день. Поэтому очень важно сразу обозначать свои границы. Но мне в этом плане повезло. Мира не пыталась использовать меня эмоционально. У нас сложилась удачная пара.
Возможно, мне было бы сложнее общаться с Мирой, если бы не поддержка куратора. Он суперпомощник. Когда я пришла в организацию, то не осталась один на один с ребёнком и его проблемами. Если возникали какие‑то вопросы — «Мира повела себя вот так. Что мне делать?» или «У нас возникла такая ситуация. Подскажите, как её разрешить?» — я всегда могла обратиться к куратору.
Первое время я не понимала, как общаться с Мирой. Я не знала, чего она хочет и как мне реагировать на некоторые её действия. Благо мне удалось найти подход. Я постоянно задавала вопросы: «Тебе комфортно? Что я могу для тебя сделать?»
Сейчас у нас близкие отношения. Дети из детдомов достаточно закрытые, но Мира доверяет мне по максимуму. Она рассказывает много личных вещей.
Больше всего её волнуют взаимоотношения с людьми — с подругами, сёстрами, братьями, мамой и папой, мальчиками. Она часто просит у меня советов, как вести себя с окружающими, как найти своё место в жизни.
Сейчас, например, Мира приняла решение уйти в колледж после 9 класса и стать врачом. Мне показалось это странным — ведь ей всегда было интересно творчество. Но я в любом случае помогу ей реализовать себя. С куратором мы обсуждаем, как лучше говорить с ребёнком, чтобы помочь ему выделить свои сильные и слабые стороны.
— Как вы вместе проводите время?
— По правилам программы ты должен встречаться со своим младшим раз в неделю и проводить с ним по 5–7 часов максимум. Кроме летних месяцев — в этот период они уезжают в детские лагеря.
При этом всегда нужно писать заявление на выход и предоставлять администрации расписание вашей поездки. Ребёнка нужно возвращать строго к определённому времени. В детдоме всё очень строго.
На тренинге нам говорили, что дети из детского дома умеют манипулировать. Некоторые могут требовать деньги. Но я не чувствую, что Мира использует меня.
Понятно, что все наши совместные походы куда‑то я оплачиваю из своего кармана. Но тут у организации есть определённые правила: детям нельзя дарить дорогие подарки и водить в роскошные рестораны.
Нужно понимать самому и дать понять ребёнку: ваше общение ценно не из‑за денег, а благодаря времени, которое вы тратите друг на друга. Можно легко найти какие‑то бесплатные развлечения, которые подарят яркие эмоции!
Например, как‑то раз я возила Миру на рынок. Это был какой‑то совершенно новый для неё опыт. Она сама выбрала помидоры! И была максимально счастлива, когда мы вместе готовили еду. Скоро хочу сводить её к себе на работу, чтобы она посмотрела, как проходят киносъёмки.
— Как этот опыт повлиял на тебя?
— Быть наставником — крутой и интересный опыт. Я считаю, что моя миссия — расширить круг обзора ребёнка. Каждый из нас живёт в своём комфортном мирке. Но за его пределами есть много всего, о чём мы не знаем. Я стараюсь сделать так, чтобы Мира увидела: есть что‑то большее за границами её привычного видения.
Одновременно с этим меняюсь и я сама. Сейчас я стала более ответственно относиться к своим решениям.
Каждое действие имеет последствия — это правило актуально как никогда.
Я научилась лучше слышать других людей. Желание иметь собственных детей усилилось. Да, это будет сложно. Под ребёнка нужно подстраиваться и идти на компромиссы. Но это крутой и интересный шаг.
Я надеюсь, что буду участвовать в программе и на следующий год (контракт с волонтёром заключается на год, после этого он может выйти из программы. — Прим. ред.). Идеально было бы общаться с Мирой и дальше, даже после того, как ей исполнится 18 лет.
Но произойти может всякое. Я бы не хотела строить слишком большие планы на будущее. То, что происходит сейчас, — это круто. Если что‑то поменяется, мы будем адаптироваться.
«Если ты не научишься защищать личные границы, она вырастет манипулятором»
Виолетта Делопроизводитель. Наставник 8-летней девочки. 1 год в программе «Старшие Братья Старшие Сёстры».
— Как ты решила стать наставником?
— Я всегда любила детей. Помню случай из детства. Я с мамой иду из детского сада и говорю ей: «Я вырасту и буду няней!» Она осадила меня: «Насмотритесь сериалов! Ты же не будешь работать у олигарха, как Вика Прутковская! Няня — это тяжёлая работа».
Когда я пошла учиться на психолога, эта история всплыла. Я поняла, что мне нравится работать с детьми. Но в итоге моя карьера пошла по другому пути. Сейчас я делопроизводитель в строительной фирме.
Информация о наставничестве попалась мне случайно. Я много размышляла о том, стоит ли мне присоединяться к этой программе. Решилась в итоге на эмоциях. Поэтому в тот момент ответственность меня не пугала. Только потом я поняла, что это сложнее, чем казалось.
— Расскажи про свою подопечную.
— Моей подопечной 8 лет. Она любит рисовать и обожает кукольный театр. У неё 6 братьев и сестер, с которыми они все вместе попали в детдом.
С одной стороны, Катя — ребёнок: игрушки, подарки, хотелки. С другой — типичная нянька. В группе четверо её младших братьев и сестёр. За всеми она ухаживает, помогает воспитателям.
Однажды она у меня выпросила конфеты с оправданием: «Это не для меня. Мне надо как‑то успокаивать братиков».
Катя обладает лидерскими качествами, здраво и взросло мыслит. На нашей первой встрече куратор спросила у неё: «Зачем тебе нужен наставник? Почему ты хочешь попасть в эту программу?» Она сказала: «Гулять. Просто гулять». Понятно, почему она хочет вырваться из детдома.
— Как складывалось ваше общение?
— Когда я шла к детскому дому с куратором, она сказала: «Катя тихая, закрытая девочка. Ты должна проявлять инициативу, понимаешь? Твоя задача — раскрепостить её».
Но в итоге на встрече говорила только Катя. Я молчала, боялась сказать не то. Куратор очень удивилась: «С тобой она ведёт себя совсем по‑другому!»
Первое время я не знала, как реагировать на какие‑то слова ребёнка. Например, как‑то раз Катя спросила меня: «Почему люди пьют алкоголь?» Не помню, что я ответила, но она продолжила: «Вот когда моя мама пила “энергетики”, она становилась такой тупой. Ха‑ха!» Я не знала, что сказать. Дети часто задают трудные вопросы, и здесь помощь куратора бывает очень к месту.
Также у меня есть проблемы с защитой личных границ. Я пытаюсь работать над этим, но иногда бывает непросто, особенно если Катя просит какие‑то вещи.
Как‑то раз, например, она сказала: «Ты знаешь, что такое утка Лалафанфан?» Ответила: «Нет». Она взяла у меня телефон и нашла её: «Я бы так хотела, чтобы мне её подарили на день рождения!» В общем, я заказала эту утку.
С куратором я делюсь проблемами. Она даёт мне советы, как противостоять манипуляциям ребёнка. Как‑то раз она сказала то, что меня очень замотивировало: «Ты её наставница. Ты не учишь её жить, а показываешь это на примере. Если ты не научишься защищать личные границы, она вырастет манипулятором».
Я поняла, что на мне лежит большая ответственность. Легче отказывать ей не стало. Но я начала делать это чаще.
— Как вы вместе проводите время?
— В основном мы гуляем. Иногда ходим в развлекательные места. Ей, например, понравилось в антикафе с кроликами и котиками. Это интересно.
Для меня сходить в антикафе с ёжиками было бы интереснее. Но Катя не так часто в своей жизни видела кошек. Она была от них в восторге! Ей понравилось играть с ними.
Катя любит животных, так что в планах у нас — посетить зоопарк и Москвариум.
Я пока не приводила её к себе домой. Переживаю, что так ещё сильнее привяжусь, и мне будет сложнее отказывать Кате в чём‑то. Я боюсь такого тесного контакта.
За историю существования программы наставники несколько раз усыновляли детей. Но я обозначила для себя чёткие правила. Я — Катина подруга, наставница, старшая, на которую можно опереться.
Сейчас я боюсь смотреть в будущее. Скорее всего, я продолжу работать с Катей. Но начинать этот путь заново с другим ребёнком, наверное, не готова.
— Как этот опыт повлиял на тебя?
— Наставничество — это колоссальный опыт. Я поняла, что иметь детей — гораздо большая ответственность, чем я представляла. Желание их заводить не уменьшилось, просто я поняла, что к их появлению нужно лучше готовиться. Задумалась над тем, чтобы сходить на курсы первой медицинской помощи.
Целью моего участия в программе было получить опыт взаимодействия с детьми, не нарушив свою стандартную жизнь. И я её полностью осуществила.
«Аня «научила» меня готовить»
Наталья Специалист по налогообложению. Наставник 16-летней девочки. 4 года в проекте «Старшие Братья Старшие Сёстры».
— Как ты решила стать наставником?
— Мне всегда была интересна работа с детьми. По первому образованию я специалист по налогообложению. Второе получила по психолого‑педагогическому направлению. Стала реализовываться в этой сфере в свободное от основной работы время.
Выезжала в детдома, но понимала, что это формат хлеба и зрелищ.
Вы приезжаете, развлекаете ребят. С вами — клоуны, сладости. А потом уезжаете, и контакта с детьми у вас не остаётся. Я понимала, что это в каком‑то роде неправильно.
Потом я случайно наткнулась на информацию, что существуют наставнические проекты, прочла про «Старших Братьев Старших Сестёр». Поняла: это то, что мне действительно интересно. Страха не было.
— Расскажи про свою подопечную?
— Когда я прошла отбор, куратор сказала мне: «Есть девочка Аня. Ей 13 лет. Она недавно оказалась в учреждении, и ей нужна поддержка». Сначала Ане было трудно привыкнуть к жизни в детдоме. Было желание сбежать.
Я согласилась встретиться с ней. Нас познакомили, дали какое‑то время побеседовать наедине. Уже не вспомню, о чём мы разговаривали, но было комфортно.
Через несколько месяцев нашлись приёмные родители, которые забрали Аню. Когда она была в семье, мы только переписывались. Однако потом она вновь оказалась в детдоме. Я чувствовала ответственность за неё, поэтому вернулась в проект.
Сейчас Ане 16 лет. Она поступила в колледж на логиста. У нас с ней много общего. Она тоже любит погулять, поговорить. Аня всегда казалась мне осознанной. Даже в 13 лет она очень здраво рассуждала о человеческих отношениях и потерях.
— Как складывалось ваше общение?
— Мы легко нашли с Аней общий язык. За это спасибо кураторам, которые подбирают пары. На общих встречах я часто слышу от ребят, что они «совпали со своими младшими».
Я стараюсь быть для Ани кем‑то вроде старшей сестры, товарища, с которым можно выйти куда‑то, поговорить. Иногда я думаю, что мне нужно чаще контактировать с её воспитателями, учителями, помогать в учёбе.
Я слушаю других волонтёров и вижу, что они больше включены в повседневную жизнь ребёнка, берут на себя отчасти материнскую функцию. Может, и мне надо чуть‑чуть стать мамой? Но понимаю, что это не мой формат.
Между мной и Аней есть дистанция — как между подругами или сёстрами. Мы не нарушаем личных границ друг друга.
Мы редко переписываемся. Сначала меня это напрягало. Я думала, вдруг ей неинтересно со мной общаться. Но сейчас осознаю, что это нормально. Своим подругам я тоже не пишу каждый день.
Думаю, в дальнейшем мы будем общаться в таком же формате. С тем лишь отличием, что мы будем более свободны в выборе времяпровождения. Возможно, получится даже съездить вместе куда‑то.
— Как вы вместе проводите время?
— Мы гуляем в парках, ходим в кино, кафе, ко мне домой. Были в антикафе, на катке, в боулинге. Запомнилось, как мы вместе готовили еду.
Обычно я не кулинарю. Но благодаря Ане у меня на кухне заработала плита. У нас было несколько встреч, когда она выбирала рецепт, мы вместе закупали необходимые продукты, а потом она полностью руководила процессом. Так Аня «научила» меня готовить.
Ещё запомнилось, как в позапрошлом году я подарила ей коньки. Мы с ребятами и другим волонтёром ходили вместе на каток. У них получалось лучше, чем у меня. Я постоянно отставала. А после одного из походов у меня вообще заболела шея. Я поняла, что с катком пора завязывать. Но лишать Аню удовольствия мне не хотелось, поэтому я решила подарить ей коньки, чтобы она могла кататься с друзьями. Аня была очень рада!
Она тоже делает мне подарки: чаще — сделанные своими руками.
— Как этот опыт повлиял на тебя?
— Я считаю, что наставнические проекты — одни из самых эффективных. Разово приезжать в детдом, заваливать детей подарками — это не совсем то, что им нужно. У ребёнка может быть куча игрушек, но ему будет недоставать участия, любви и внимания. Поэтому для меня важно то, что здесь есть персональный подход и возможность построить долговременные отношения.
Главное, не нужно завышенных ожиданий. Многие волонтёры, приходящие в проект, думают, что они — герои, спасают жизни детей. У меня тоже было такое ощущение. Но потом я поняла, что не получится кардинально изменить жизнь другого человека.
Ты можешь только внести в неё какой‑то вклад, а дальше — он сам решит, принимать его или нет. Не стоит ждать, что сразу увидишь какие‑то изменения в поведении ребёнка.
Этот проект учит принимать, любить и поддерживать других такими, какие они есть, на безусловной основе.
Обложка: Оля Ёгидэ / Лайфхакер
